Карышковский П.О.

ОЛЬВИЙСКИЕ МОНЕТЫ: ПРОИЗВОДСТВО

Введение

К моменту появления первых ионийских поселений на берегах Днепровско-Бугского лимана социально-экономическое развитие общества греческой метрополии достигло такого уровня, который обусловил появление во многих городах Ионии, материковой Греции и Архипелага металлической монеты.

Древняя Ольвия не являлась исключением среди античных государств, и здесь выпуск монеты начался, по всей вероятности, несколькими десятилетиями позже утверждения милетских колонистов на берегу Гипанида. С перерывами, обусловленными всем ходом хозяйственного, политического и культурного развития города, монеты выпускались ольвиополитами до первой трети III в.н.э. включительно, то есть на протяжении примерно восьми столетий.

1. Монетные металлы и их источники

Из трех признаков, образующих в своей совокупности понятие древних о монете � то есть из доброкачественности металла, определенного наружного вида и установленного веса � в посвященной античному миру нумизматической литературе ранее всего стали изучать внешний вид монет, значительно позже было обращено внимание на весовые данные, а исследование состава монетных металлов можно считать едва лишь намеченным. По отношению к Ольвии это положение сохраняет полную силу и в настоящее время, так как систематических анализов ольвийских монет никогда не производилось.

Золотые монеты Ольвии и их металлическое содержание

В зарубежной нумизматической литературе XIX и начала XX вв. господствовало представление, будто северные побережья Черного моря отличались в древности необыкновенным обилием золота; в соответствии с этим часто утверждали, что Ольвия на протяжении едва ли не всей своей истории в изобилии чеканила золото и. Несмотря на то, что еще П.О.Бурачков специально отмечал редкость ольвийских золотых монет, а А.Л.Бертье-Делагард подверг основательной критике всю теорию об обилии и дешевизне золота на северных берегах Понта Евксинского, отголоски этого мнения и сейчас можно встретить на страницах многих изданий. Действительно, найденный около ста лет назад великолепный золотой статор раннеэллинистической эпохи остается до настоящего времени единственным известным представителем своего типа. Мелкие золотые монетки несколько более позднего времени известны в незначительном числе; наконец, относящиеся уже к римскому периоду золотые монеты с именем царя Фарзоя также представлены в собраниях единичными экземплярами. Иных золотых монет � например, широко распространенных в Причерноморье посмертных эмиссий с именем и типами Лисимаха � ольвиополиты, насколько возможно судить, не выпускали никогда.

О качестве золота перечисленных видов ольвийских монет можно сказать крайне немного � их редкость и ценность надежно предохраняли эти монеты от химических анализов. Во всяком случае, мелкие золотые монетки эллинистической эпохи изготовлены, судя по данным пробирного анализа монет из собраний ГИМ и Одесского музея, практически из чистого золота (пробы указанных монет в промилях составляют соответственно 992, 990 и 989).

Металлическое содержание серебряных монет Ольвии

Серебряная монета появилась в Ольвии прежде золотой, еще в последней четверти V в. до н.э. Однако в дальнейшем выпуск серебра не был регулярным: серебряную монету чеканили бесперебойно только на протяжении примерно сотни лет, во второй половине IV и в первой половине III вв. до н.э. После этого можно указать лишь один относительно интенсивный выпуск серебряной монеты, приходящийся примерно на вторую четверть II в. до н.э., и, наконец, совершенно непродолжительные и слабые эмиссии во второй четверти I в. до н.э. и в третьей четверти I в.н.э. Состав монетного металла во всех этих случаях был не вполне однороден, как это видно из имеющихся данных о пробирных анализах 70 ольвийских монет.

Из имеющихся данных следует, что нередко отмечавшееся в литературе низкое качество металла ольвийских серебряных монет свойственно лишь некоторым их группам. Монеты V и IV в. до н.э. чеканены практически из чистого серебра (6 экз. из 8 имеют пробу выше 960). В III в. до н.э. наблюдаются резкие изменения состава металла � только отдельные экземпляры имеют в это время пробу выше 850 (6 из 17), проба остальных колеблется, понижаясь до 770, 600, 550 даже до 450 � 400. Монеты II в. до н.э. отличаются низким составом монетного сплава � 16 экз. из 43 имеют пробу ниже 400 и только 7 � выше 500. Напротив, проба редких монет I в.н.э. снова безукоризненна � 960.

Устанавливаемое таким образом ухудшение ольвийского монетного серебра в III и особенно во II вв. до н.э. тесно связано с особенностями денежного обращения в эллинистической Ольвии. Несколько забегая вперед, можно отметить, что в те периоды, когда серебряная монета была деньгами по существу или, во всяком случае, претендовала на роль денег наряду с золотом, ее чеканили из превосходного высокопробного металла. Напротив, когда серебро являлось лишь вспомогательным средством обращения, проба его неуклонно снижалась и во II в. до н.э. монетный сплав превратился в низкопробное серебро или биллон.

Состав ольвийской монетной бронзы

Если золотые и серебряные монеты выпускались ольвиополитами далеко не всегда, то медь � точнее, бронза � использовалась в ольвийском монетном деле с самых древних времен и до прекращения монетной чеканки, то есть примерно с половины VI в. до н.э. до второй трети III в.н.э. До настоящего времени такие анализы сплава ольвийских бронзовых монет производились чрезвычайно редко и включали считанные экземпляры монет. Имеющиеся по этому вопросу сведения настолько немногочисленны, что легко могут быть сопоставлены на небольшой таблице.

Из результатов следует, что сплав ольвийских монет не отличается, насколько можно судить по такому небольшому количеству анализов, от обычной монетной бронзы других греческих городов, где, впрочем, количество меди порой опускается до 85-90 и даже до 65-60 процентов. Основной примесью к меди здесь являлось олово; почти всегда присутствуют свинец, нередко цинк; железо и никель встречаются относительно часто, но всегда в виде следов; иногда встречаются также следы серебра, мышьяка и висмута. Все эти составные части ольвийской монетной бронзы, за исключением одного только олова, являются случайными примесями. Несколько неожиданным оказывается наличие сурьмы: это обстоятельство показывает, что медные руды, которыми пользовались ольвиополиты, происходили не из средиземноморских месторождений.

Еще П.О.Бурачков высказал мысль о том, что в более поздних ольвийских монетах �наблюдается преобладание красной меди, может быть, от прекратившегося подвоза олова�. Это наблюдение, высказанное мимоходом и без всяких доказательств, не подтверждается имеющимися данными. Можно было бы, однако, счесть неслучайным, что в монетах первых веков н.э. всегда имеется цинк, появляющийся в виде следов уже в позднеэллинистическое время. В бронзовых изделиях римской эпохи также отмечено наличие сравнительно большого количества цинка и уменьшение количества олова. Было бы заманчиво построить на результатах химического анализа металла ольвийских монет их датировку или, по крайней мере, проверить таким путем полученные иными способами хронологические заключения. Однако для этого, очевидно, нужны длительные и систематические анализы значительного количества монет. Материалом для таких исследований могли бы послужить плохо сохранившиеся монеты из раскопок Ольвии, которые могут быть определены по видам и разновидностям, но не представляют музейной ценности. Организация массовых анализов ольвийских монет методами современных точных наук является делом будущего.

2. Изготовление монеты

Техника отливки дельфинов и ассов

Высокий уровень развития ольвийского бронзолитейного ремесла уже в раннюю эпоху и отсутствие регулярно действующих источников снабжения города драгоценными металлами приводят к тому, что к моменту сложения в Ольвии местного городского рынка, нуждавшегося в собственной разменной монете, в качестве монетного металла ольвиополитами была избрана бронза. Монеты, имевшие первоначально форму двусторонних рельефных рыб или дельфинов, изготовлялись долгое время посредством отливки в особых формочках. Сама техника отливки упомянутых фигурных монет и пришедших им на смену круглых �ассов� в существеннейших чертах повторяет хорошо известный ольвиополитам способ изготовления других поделок в двусторонней форме. Обе ее половинки с соответствующими углубленными изображениями � индивидуальными либо групповыми � совмещались таким образом, чтобы негативные изображения по возможности точно совпадали. Это достигалось при помощи специальных соединительных штифтов, которые входили концами в высверленные в нужных местах в обеих половинах формы гнезда через канал, также углубленный в обе половины соединенной и закрепленной формы, заливался расплавленный металл; другой канал или узкое отверстие служили для отвода воздуха. Если форма была групповой, то каждый изготовляемый предмет мог иметь отдельный канал, или они соединялись между собой особыми канальцами. При не вполне точном совмещении углублений одна половина отливки оказывалась несколько смещенной по отношению к другой, как это нередко наблюдается у крупных ассов. Кроме того, при недостаточно плотном соединении половинок формы жидкий металл образовывал вокруг готового изделия своеобразный фон в виде пластинчатого выступа или нескольких выступов самой причудливой формы, как это хорошо видно у одного из литых дельфинов из собрания ГИМ. Известны, наконец, случаи, когда в форму поступало недостаточное количество металла и изготавливаемая в ней монета оказывалась дефектной.

А.Н.Зограф предполагал, что литейные формы для изготовления дельфинов и ассов могли оттискиваться при помощи готового изделия на мягком формовочном материале; каждая половина формы представляла собой, по его предположению, ящичек с глиной, на поверхности которой выдавливалась по несколько раз монета или ее модель. Не отрицая возможности такой техники, укажем, что в этом случае можно думать не только о глине, но и о гипсе или алебастре, которые после отвердевания не нуждались в особой рамке или ящичке. Но не исключено, что при изготовлении дельфинов широко применялись индивидуальные формы, как это имело место при отливке различных мелких поделок; материалом для таких форм служили амфорные ручки или керамиды. Во всяком случае, никаких следов соединительных каналов при изучении внешнего вида дельфинов обнаружить не удается; металл заливался в соответствующие формы, скорее всего через канал, служивший продолжением хвоста. Одна из найденных в Ольвии форм для отливки бляшек с изображением Горгоны (диаметр бляшки 2,5 см) показывает, что, и ассы малых размеров могли изготовляться в формах, вырезанных в мягком; не приходится, наконец, совершенно отрицать и возможность литья ассов по восковой модели.

Все виды ольвийского монетного литья � и дельфины, и ассы � отливались в двусторонних формах. Однако рельеф обеих половинок формы не всегда был одинаково высок, чем и объясняется подмеченное А.Н.Зографом различие между ассами с изображением Афины и всем и остальными: первые отливались в формах, у которых одна из половин имела вид почти плоской крышки, тогда как все остальные имели примерно одинаково углубленные половинки формы. Поэтому �монеты первой группы получают значительную выпуклость лишь с одной стороны и имеют скошенный край; монеты второй группы равномерно выпуклы на обеих сторонах и имеют заостренный край�. К этому наблюдению следует прибавить, что ассы среднего и малого размера по рельефности их форм стоят как бы посередине между обеими охарактеризованными группами � лицевая их сторона всегда отлита в более глубокой форме, чем оборотная. Нельзя не отметить также, что мы не располагаем никакими доказательствами того, что ольвийские ассы изготовлялись в групповых формах � у них всегда заметен только один литник. Указываемые А.Н.Зографом смещения половинок формы могут быть и результатом недостаточно аккуратной или поспешной работы при индивидуальной отливке монет.

Отливка кружков и подготовка их к чеканке монет

Техника литья применялась в Ольвии также и после перехода к выпуску чеканеной монеты, и недавние находки полуфабрикатов монетного производства во время раскопок восточной части агоры позволяют существенно уточнить представления об изготовлении монет. Прежде всего надо отметить, что монетные кружки отливали как поштучно, так и целыми сериями, причем эти кружки соединялись общими литниками и представляли собой своеобразные линейные заготовки по несколько кружков в каждой. До настоящего времени среди находок известны, правда, лишь парные кружки, но со следами литников или разломов на обоих противоположных концах их общего диаметра. Иногда кружки отливали и в индивидуальных, притом односторонних, формах; в этих случаях они имеют резко скошенный край и характерную фактуру одной из плоских сторон. В дальнейшем кружки слегка расплющивали и подвергали их проковке по гурту.

а) расклепанные заготовки от индивидуально отлитых (?) кружков с перпендикулярным по отношению к плоскостям аверса и реверса гуртом;

б) двусторонние заготовки с литниками, свидетельствующими об их коллективном изготовлении, с ребром по середине гурта и иногда с шаровидными бугорками в центре кружка;

в) такие же заготовки, дополнительно подвергнутые плющению поверхностей аверса и реверса и проковке гурта, получающие в результате вид, очень близкий разновидности а);

г) односторонние заготовки с литниками и со скошенным гуртом, образующим острое ребро при пересечении с плоскостью реверса, иногда с бугорками в центре кружка;

д) такие же заготовки, подвергнутые незначительному плющению поверхностей аверса и реверса, но без проковки гурта;

е) заготовки, полученные путем расплющивания вышедших из употребления монет без переливки последних;

ж) тонкие пластиновидные кружки, монетное назначение которых сомнительно.

Чеканка ольвийских монет

Что касается самого процесса чеканки, то он осуществлялся на ольвийском монетном дворе теми же методами, что и во всем античном мире. При этом использовались либо обычные парные штемпеля, нижний из которых утапливался в гнезде, специально сделанном в теле наковальни, а верхний приставлялся вручную к монетному кружку, либо прибегали к более сложной технике. Именно, для ускорения трудоемкого процесса чеканки на поверхности наковальни вырезался ряд одинаковых нижних штемпелей, к одному из которых в каждый данный момент прикладывался подвергаемый чеканке кружок. Только при таком предположении можно объяснить тот вид, который имеют некоторые ольвийские монеты III в. до н.э. Так, в одном случае вместо обычного типа � головы бородатого и украшенного рогами речного божества � видны затылок и пышные локоны одного изображения и вслед за ними на некотором расстоянии профиль точно такого же другого изображения, причем совершенно ровное монетное поле не допускает мысли о возможности двойного удара. Об этих же монетах с изображением речного божества можно с уверенностью утверждать, что с той же целью ускорения их изготовления некоторые их группы чеканились на извлекаемых из монетных форм полосах или цепочках кружков, соединенных между собою литниками. Последние разрубались особыми резцами дугообразного сечения (это помогало избежать повреждения краев готовых монет) уже после завершения чеканки.

В некоторых случаях ольвийские монетные мастера, отвечая быстро возрастающей потребности в звонкой монете, исключали отдельные звенья производственного процесса. Так, не смущаясь явной дефектностью своей продукции, они пускали прямо под новые штемпеля старые монеты не только без переливки кружков, но даже порой и без расплющивания или изглаживания прежних типов и надписей; любопытно, что так поступали не только с медными, но и с серебряными монетами. В первые века н.э. такие случаи сплошных перечеканок неизвестны, да и монетные кружки готовили в римское время более тщательно, придавая огромному их большинству правильную круглую форму и старательно удаляя следы литников.

Касаясь ольвийских монет, изготовленных путем чеканки, следует подчеркнуть, что при изучении достаточного числа вполне однотипных экземпляров среди каждой такой группы нетрудно выделить монеты, происходящие от одной пары или, по крайней мере, от одного общего штемпеля. Это обстоятельство, равно как и восстановление прежних типов впоследствии перечеканенных монет, представляет исключительную важность при разработке классификации и установлении хронологии монет Ольвии.

Монетный двор древней Ольвии

В дополнение к сказанному выше отметим, что находки монетных кружков, особенно многочисленные в 1946 и 1948 гг., сосредоточены в одном и том же районе агоры � в здании А, расположенном в юго-восточной части раскопа Е-1, прилегающей к склону по направлению к Нижнему городу. Указанное здание относится к IV � II вв. до н.э. и по характеру находок в его сохранившихся подвальных помещениях (всего раскопано 8 подвалов и часть девятого) определяется как торговый ряд. Планировка здания, вытянутого вдоль восточного края агоры, прямолинейная; оно тянулось не менее чем на 50 м по направлению с севера на юг. Подвальные помещения служили, надо полагать, складами товаров; в некоторых из них предполагают также культовые помещения. К востоку от южной части описанного здания и частично в самих подвалах было обнаружено необычно большое количество монет, заготовок для изготовления монет, а также медных шлаков; это дает основание надеяться, что дальнейшими раскопками в этой части агоры будет открыт монетный двор эллинистической Ольвии.

Чтобы не возвращаться к вопросу об ольвийском монетном дворе отметим тут же, что мы не располагаем никакими конкретными сведениями о его персонале, о магистратах, ведавших плавкой монетных металлов, отливкой заготовок, резкой штемпелей и чеканкой монеты, а также и о социальном составе работников, занятых ее непосредственным изготовлением. По аналогии с другими греческими городами можно, впрочем, предполагать, что значительная часть операций по превращению слитков металла в монету выполнялась рабами, а заведовали работой монетного двора магистраты из числа граждан, причем заведование монетным двором не принадлежало к числу первостепенных городских магистратур.

Эволюция ольвийской монетной техники

Заканчивая настоящий очерк монетной техники ольвиополитов, имеющий, к сожалению, несколько фрагментарный характер, добавим, что различные методы изготовления монетных кружков не могут послужить надежной основой для периодизации ольвийского монетного дела. Так, например, ассы, отмеченные сокращением одного и того же имени APIX, изготовлены в не вполне одинаковых по их техническим особенностям формах. При этом крупные монеты (62 � 68 мм) отливались, как правильно указал А.Н.Зограф, в равноуглубленных половинках форм и напоминают двояковыпуклую линзу. Монеты среднего и малого размера изготовлялись в формах, одна из половинок которых была значительно более углубленной, чем другая, в результате чего они скорее напоминают плосковыпуклую или даже вогнутовыпуклую линзу. Равным образом, внутри большой группы сравнительно ранних монет с изображениями Деметры и орла с дельфином в лапах часть монет отчеканена на хорошо подготовленных ровных кружках с отвесным гуртом, тогда как другая часть чеканилась на небрежно отлитых кружках с редко скошенным гуртом и сильно вступающими за край литниками. Такие кружки в виде усеченного конуса применялись и в III в. до н.э., попеременно с цилиндрическими кружками, а во II в. до н.э. кружки первого типа стали господствующими. Во времена Митридата, однако, у ольвиополитов в ходу снова ровные цилиндрические кружки. В послегетской Ольвии сначала применялись снова кружки со скошенным гуртом, но с третьей четверти I в.н.э. ольвийские монеты чеканились на ровных, аккуратных кружках с отвесным гуртом, для большей части которых можно предполагать индивидуальную отливку либо очень тщательное удаление литников . Такие переходы обуславливались, надо полагать, не эстетическими требованиями, предъявлявшимися в разное время к внешнему виду монет. Разнообразные надчеканки, хорошо известные на ольвийских монетах эллинистического и римского времени, наглядно показывают, насколько мало смущали ольвиополитов художественные недостатки их монет. Нельзя связывать это и с техническим прогрессом: уже в VI � V вв. до н.э. ольвийские мастера овладели тем комплексом приемов обработки бронзы, далее которого они не продвинулись ни в какое время. Такие перемены объясняются стихийно возникавшими и сравнительно быстро проходившими потребностями в увеличении выхода готовой продукции монетного двора. Этот последний, заметим попутно, работал в разные периоды далеко не равномерно � монету не чеканили равномерно и непрерывно; проходили времена, иногда очень большие, года, когда ничего не чеканили; затем, приступив, сразу начеканивали сколько было надобно, многими штемпелями. Это наблюдение справедливо, если говорить об Ольвии, как по отношению к монете из драгоценных металлов, так и по отношению к разменной бронзовой монете.

Монета-дельфин с глазом, плавником и надписью APIXO на обороте.

Монета-дельфин с глазом, плаником и надписью Y на обороте

Монета-дельфин с глазом и плавником

Монета с изображением Борисфена

Монета с изображением Горгоны

Монета с изображением Гермеса

Монета с изображением Деметры

Монета с изображением Гелиоса

Здесь представлено изложение первой части статьи Карышковского Петра Осиповича полный вариант которой можно найти в журнале STRATUM.

В остальном никаких добавлений не сделано кроме изображений монет имеющих отношение к освещаемой тематике.

Комментарии по изображениям монет приветствуются в гостевой книге.

Комментарии по статье приветствуются там же. Осмысленные комментарии по статье будут внесены со ссылками на авторов.